Гибель богов [= Книга Хагена ] - Ник Перумов

«Очень мило! Но, во имя Великого Орлангура, что же теперь делать?! Похоже, мы можем разорить весь этот дом, а это побеспокоит Мерлина не более чем легкий ветерок! О, могучий Дух Познания, если тебе всё ещё интересно, чем закончится эта история, — подскажи мне!»

И решение пришло тотчас. Нет, это не было помощью Столпа Третьей Силы — просто в горячке боя Хаген непозволительно беспечно отдался упоению схватки и теперь сурово корил себя за это. И в самом деле, как он мог забыть о Диске Ямерта!

Великий чародей продолжал совершать медленные пассы руками перед загадочным алтарём; некоторые из этих жестов были знакомы Хагену — Мерлин вливал в созданную его заклятьем форму расплавленный металл Великих Сил, щедро черпаемых им в недоступных пониманию хединсейского тана источниках. И Хаген явственно ощущал, что чародейство близко к завершению.

Белоснежный, чуть поблескивающий Диск удобно и уютно устроился в руке своего новоиспечённого хозяина; Хаген уловил бессознательную готовность страшного оружия и его неутолимую жажду убийства. Ему было все равно, у кого отнимать жизнь и чью пить кровь. Этот Диск отразил удар Белого Лезвия — но вот способен ли он причинить серьёзный ущерб истинному Магу? И, кстати, почему же этот Великий Мерлин так спокойно дает им стоять здесь, у него на виду, швыряться в него различными острыми предметами и, вообще, нарушать его покой? Шестое чувство, ощущение затаившейся опасности упрямо твердило Хагену, что здесь кроется некая ловушка, вопрос только — где и в чём?

Внезапно дом ощутимо вздрогнул от фундамента до острого шпиля на крыше; мгновенная холодная дрожь пронзила и Хагена; произошло нечто ужасное, холодный страх властно ворвался в сознание, затопил его, не оставляя ни малейших просветов, точно липкий серый туман…

Из дверей за спиной Хагена вышла невысокая смуглая девушка, две длинные косы цвета воронова крыла спускались на грудь. Она шла, скромно потупившись и не обращая внимания на остолбеневших дружинников тана; однако тот с необычайной остротой ощутил исходящую от неё угрозу и бросился было ей наперерез… но опоздал.

Тугие чёрные косы внезапно сами собой расплелись, живой водопад волос заструился по крепко сбитой фигуре, окутывая её, словно второй плащ; а затем этот плащ распахнулся, и оттуда в лица людей и гоблинов хлестнули упругие порывы ледяного мёртвого ветра, ветра из пределов Льдистых Миров, из страшного провала, разрыва в ткани Реальности — как подумалось помертвевшему от жуткого предчувствия Хагену, этот провал каким-то образом сообщался и с той пещерой, куда крылатые пасти затянули проглоченных ими воинов Хединсея.

Только на сей раз пасть оказалась куда больше.

«Да ведь в этой бездне уже небось всё моё войско!» — с ужасом подумал тан. Так вот почему Верховный Маг никак не отвечал на все их нелепые наскоки, способные повредить ему куда меньше, чем одинокий комар — одетому в плотный плащ человеку; Мерлин спокойно дождался, пока всё войско не вошло в дом… Всё войско?! Да разве способен этот особнячок вместить тысячи и тысячи воинов?! А почему нет? Что, если Мерлин наложил на них какое-нибудь внешне безобидное заклятье, и они отряд за отрядом шли в западню, уверенные, что точно выполняют команды своего предводителя?! «Ты заплатишь мне, проклятый колдун, за этот обман», — поклялся себе Хаген, не прибегая ни к каким сильным выражениям, ибо эти слова в прошлом и так уже означали смерть очень и очень многих, дерзнувших встать на его пути и сумевших поначалу нанести ему некий урон.

Ураган грубо потащил отчаянно упиравшихся людей и гоблинов прямо в распахнутый чёрный зев. Воины падали, переворачивались, изо всех сил пытаясь удержаться на гладком полу, — всё напрасно. Самые верные сотники, самые испытанные тысячники, самые отчаянные рубаки, кем очень дорожил и кого высоко ценил Хаген, — все один за другим исчезли в страшной утробе. Он остался один.

Ветер крепчал, его напор мог бы стереть с лица земли весь этот изящный особняк — но Хаген стоял, в полном отчаянии, глядя на узкую щель в ткани Мира, смотрел, не замечая, что сам он держится лишь благодаря тому, что бессознательно вонзил Голубой Меч в каменные плиты пола и намертво впился правой рукой в эфес; левая сжимала Диск Ямерта.

И когда ураган стал выдирать пальцы из суставов, Хаген метнул Диск — метнул, точно простое оружие, но его ненависти оказалось достаточно. Изделие Древних пропело короткую победную песнь и рассекло голову стоящего перед таном существа (язык не поворачивался назвать его человеком или, паче того, женщиной).

Однако брызнувшая кровь была тёмно-алой, мозги — серыми, а последний вскрик — жалобным и жалким. Тело рухнуло, страшная пасть закрылась… утих ветер, и тотчас же Хаген ощутил яростный взгляд Верховного Мага, отбросившего наконец маску показного спокойствия. Тан злорадно отметил, что Великое Заклятье Мерлина так и осталось незавершённым.

Диск Ямерта вернулся в руку Ученика Хедина, чистый, сияющий белизной.

— Ты убил её, ничтожество, жалкая кукла в руке безумца и разрушителя! — загремел под высокими сводами могучий голос. — Ты убил её и теперь прощайся с жизнью и с душой — потому что я сейчас отправлю тебя в такое место, что…

Не желая больше слушать (а скорее всего, понимая, что в быстроте — его единственное спасение), Хаген ответил убийственной белой молнией, неотразимым Диском Ямерта. Однако направил он его не в разъярённого чародея, застывшего с воздетыми руками, — а в мраморный алтарь, только теперь уловив тщательно замаскированные океаны Силы, скрытые в камне. В считаные мгновения ученик Хедина создал в воображении образ этого жертвенника и вновь бессознательно повторил все необходимые нацеливающие заклинания; если Мерлин и имел власть над оружием Молодых Богов, то вот времени ему явно не хватило.

С пронзительным визгом-скрежетом Диск врезался в мрамор — и тотчас по дому вновь прошла судорога, на сей раз куда сильнее первой, возникнув не по воле распоряжавшегося здесь Верховного Мага. Впившись в алтарь, Диск быстро погружался в него, оставляя за собой огненный, ясно видимый след. Дремлющая в камне сила заворочалась и заворчала, точно разбуженный во время спячки бурый медведь; пол под ногами Хагена задрожал крупной дрожью.

На костистом и длинном лице Мерлина отразился нескрываемый ужас. Словно забыв о дерзком Ученике своего врага, Верховный Маг смотрел, бессильно уронив руки, как чёрная трещина на поверхности алтаря становится всё шире и шире; Диск уже полностью скрылся и теперь вершил свою работу в глубине камня.

Хаген столкнулся взглядом с Верховным Магом, и от выражения глаз Мерлина в душу хединсейского тана ледяными когтями впился холод смерти. Хаген понимал, что, разрушив планы Мерлина, он должен быть готов к ответному удару, может, и к гибели. Но, как бы то ни было, его чутье не могло так ошибиться — направив свой удар в мраморный жертвенник, он лишил Главу Совета Поколения очень и очень важного, возможно, наиважнейшего оружия. Быть может, он хотя бы этим сумеет помочь Учителю… Хотя бы этим.

Бледный как сама Смерть, Мерлин повернулся к приросшему к полу Хагену. Казалось, волшебник готов был задушить человека голыми руками. Медленно, словно его окружало вязкое тесто, тан поднял для защиты руку с Голубым Мечом.